Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
сегодня более тщательно. Хоть, Дубок и готовил мой МиГ-21 к вылету, но проверить лишний раз не мешало.
— Елисеевич, как твоё здоровье? — спросил я у него, принимая конфету наудачу.
— Да нормально. Царапины! — отмахнулся он, поправляя мне подвесную систему, когда я занял место в кабине. — Аккуратнее. Говорят, сегодня работы будет много?
— Посмотрим, — улыбнулся я и стукнулся с Дубком кулаками.
В соседнем самолёте сидел Мендель, который сегодня был моим ведущим.
— Готов, 216? — тихо спросил Паша на стартовом канале.
— Так точно.
— Янтарь, 215й парой с 216 м готов к запуску, — запросил разрешение у руководителя полётами Паша.
— Запускайтесь. Время взлёта — 15 минута текущего часа.
— Понял. Запускаемся 216й.
Машина послушно начала включаться в работу. Стрелки приборов закрутились, табло замигали. Через несколько минут, проверив механизацию и режимы работы двигателя, я был готов вырулить.
Первыми пошли выруливать Су-25е. Их задача была обозначить основные цели для работы и подтвердить наличие духов в горном районе Кокари-Шаршари. Нам же предстояло прикрывать самолёты дальней авиации, которые будут работать по другим целям на западном направлении.
Вслед за «грачами», как принято называть Су-25е, начали выруливать и мы. У коллег-штурмовиков боевая зарядка мощнее наших ракет малой дальности.
— 311й, парой готов к взлёту, — запросил ведущий «грачей».
— Ждать! — громко крикнул в эфир руководитель.
Что-то опять пошло не так у командования. Сейчас будут перестановки.
— 215й, Янтарю, — запросил Менделя руководитель полётами, когда мы стояли перед полосой в ожидании взлёта штурмовиков. — Вам смена задачи. Работаете «крышей» для пары 311го. Как приняли?
Паша не отвечал сразу, поскольку переваривал абсурдность команды. Чтобы прикрывать штурмовики, нам нужно вооружение для работы по земле, а у нас только ракеты «воздух-воздух».
— Янтарь, у нас только ракеты, — подсказал Паша, намекая, на номенклатуру вооружения у нас на точках подвески.
Действительно, мы сейчас несём только ракеты Р-60 и Р-13. Не по дувалам же ими стрелять.
— 215й, взлёт рассчитывайте после пары 311го. Зона дежурства 101, — дал нам указание руководитель полётами.
Командование «настаивало» на выполнении этой задачи. А номер зоны означал, что мы будем кружиться всего в 10 километрах от границы с Ираном.
Через минуту мы уже набирали указанную высоту 3000 метров для дежурства и шли с курсом в район населённого пункта Ислам-Кале.
— 216й, скорость 500, под собой наблюдаешь? — запросил меня Валера, обращая моё внимание на идущих ниже штурмовиков.
— Наблюдаю, — ответил я, выдерживая своё место в паре.
Ещё через 10 минут штурмовики вышли на линию боевого пути. Пошёл стандартный радиообмен перед нанесением удара по наземной цели.
В такой ситуации просто кружишься в зоне, осматривая пространство. Самое плохое, что и поговорить нельзя. Забьём эфир. Вспоминаю те полёты, когда я летал на «спарке». Можно было, и полюбоваться красотами этого дикого края гор и пустынь.
В эфире слышу, как выполняют Су-25е первый заход на цель. Потом второй и третий. Следом прозвучал доклад об успешном выполнении задачи.
— 215й 311му, мы закончили. Не заскучали? — спросил у Паши ведущий «грачей».
— Мы же «весёлые». Нам всегда не скучно, — слегка раздосадовано ответил Мендель.
Мы продолжали барражировать, пока на нас не вышел командный пункт.
— 215й, курс 260, цель одиночная в 15 километрах от вас, — дал нам команду ОБУшник.
— 215й, понял, — ответил ему Паша. — Левым разворотом… паашли!
Аккуратно заложили крен 45° и заняли нужный курс. Цель должны были увидеть сразу, поскольку 15 километров не так уж далеко.
— Янтарь-подход, 215й цель не наблюдаю.
— 215й, цель по курсу, дальность 12, — продолжал информировать офицер боевого управления.
— Янтарь, 215й, не наблюдаю. Высоту цели подскажите, — запросил Паша.
— Высоту определить не могу, 215й. — ответил ОБУшник.
Кручу головой во все стороны. Смотрю вниз, но ничего. Никаких целей.
— Цель по курсу, дальность 8.
И в этот момент раздался писк в наушниках. Всё, что я помню, как резко отклонил ручку управления самолётом вправо, заложив крен не меньше 90°.
Только что нас взяли в захват и пустили ракету. Раз я ещё летел, значит, промахнулись по мне.
— Расходимся! Расходимся! — кричал в эфир Паша. — У меня двое сзади.
— Вниз уходи, — подсказал я, а сам резко поменял направление и пошёл в набор высоты.
Включил форсаж и начал выполнять «горку». Поменяв высоту, я продолжил разворот. Сирена, дававшая мне знать, что на меня наводятся ракеты, продолжает периодически включаться.
— Двое! Двое! — продолжал громко говорить Паша.
А я до сих пор не видел Менделя и от кого он уходил. Да и мне было не до этого.
— Снова меня облучают, — сказал я, глянув по сторонам.
В нескольких километрах от меня заходили со спины два Ф-14. Итого, против нас теперь четверо.
— У меня тоже двое! — громко сказал я и выполнил пикирование с каким-то нереальным углом.
Горный хребет приблизился моментально. Дышать стало тяжело, а самого меня сильно вдавило в кресло. Ф-14 идёт по пятам и снова пускает ракету. Манёвр вправо, меняю курс больше чем на 90° и отстреливаю ловушки. Считаю мысленно до пяти, зная примерное время поражения ракетой. Если до сих пор лечу, значит, всё нормально.
— Не могу сбросить! Не могу! — повторял Паша, но я в этот момент был занят другим.
Убежать от «Томкэтов» не получится. Придётся маневрировать на предельно-малой высоте, чтобы они лишились преимущества в своих средствах наведения.
— Я в северном ущелье, — сказал я, уходя от столкновения с крутым выступом.
На разворотах поглядывал в зеркало, чтобы увидеть своих противников. Сзади меня показался первый Ф-14.
Поворот один, второй, небольшая «горка», чтобы перелететь через перевал и снова продолжаю прижиматься к земле. Ущелье широкое, поэтому есть запас для разворота.
Скорость большая, но я вижу, что «Томкэт» всё ближе. А где-то и второй спрятался.
Снова «завопила» сирена, и впереди над хребтом я увидел пикирующий истребитель противника. Ручку управления взял на себя, педалями создал скольжение и резво ушёл вправо, перескочив скалистый перевал. Начал отстрел ловушек.
Самолёт тряхнуло, но управление сохранилось. Включил форсаж и снова набор высоты.
— Не могу сбросить! Зажали! Янтарь, 215й атакован группой из двух истребителей! — слышу я нервный и прерывистый голос Менделя.
Командный пункт ответил что-то невнятное из разряда «ожидайте» или «повторите». Как будто на локаторе не видят, какую карусель мы тут выписываем!
— Уходим в сторону базы! — сказал Паша, но это не так просто.
Куда бы я ни развернулся, меня со всех сторон облучают. В «каменный мешок» уже не запрыгнуть. Попробовал спикировать на предельно-малую высоту и лететь над долиной, но тут же чуть не сошёлся с Менделем лоб в лоб.
— Не отстают, — сказал я в эфир.
— Янтарь, 215й нас зажали, где подмога⁈ — не выдерживал столь нервного напряжения Паша.
Десять секунд, в течение которых сирена об облучении звучала в моих ушах, показались вечностью. В любой момент пуск, а ловушек уже нет. И не факт, что получится сманеврировать.
Наконец, я смог вырваться из захвата. Начинаю уставать от такого напряжения. Не знаю, как там иранцы, но руки у меня заливаются свинцом. Комбинезон пропитан потом насквозь, а вдох-выдох всё чаще и чаще.
— Не могу, Серый! По мне пуск, — кричит Паша и в эфире тишина.
Совсем стало тихо. Я вывел самолёт из правого виража и не обнаружил за собой ни одного Ф-14. Тогда где же Мендель?
— 215й 216му, — запросил я Пашу, набирая высоту.
Ещё раз осмотрелся по сторонам, но никого нет. «Томкэты» пропали, будто их не было. Не приснился же мне бой с ними?
— Ответил, 216й, — спокойно сказал Паша. — У меня 5000, следую в сторону Янтаря.
— Понял. Отступил противник? — спросил я, продолжая осматривать воздушное пространство.
— Отступил, отступил. Наблюдаю тебя. Обхожу справа, — ответил Паша.
Я взглянул назад и увидел, как медленно показался конус воздухозаборника его самолёта.
— Вижу. Куда подевались «Томкэты»?
— Увидели наших страшных товарищей, — спокойно сказал Паша.
Я посмотрел на Менделя, когда мы поравнялись с ним. Мой ведущий что-то показывал мне, тыкая рукой вверх. Солнце, которое освещало кабину, медленно стало скрываться. Приборы накрыл силуэт, бросая тень на панель. Подняв голову, я увидел над собой фюзеляж самолёта.
Не нужно долго рассматривать его, чтобы оценить всю красоту этого воздушного судна. У меня в душе стало очень тепло и трепетно от увиденного прекрасного «создания».
Низкорасположенное крыло, а хвостовое оперение состоит из двух отдельных килей. Два двигателя
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
